Строители и проектировщики, его целевая аудитория, отзываются о нем с пиететом. Он для них нечто вроде культурного героя, как Прометей, который добыл огонь людям. Логунов сделал больше. Он покончил с очередями в приемной, обязал подчиненных принимать клиентов строго по графику, чтобы ни один деловой человек не терял лишней минуты. Хотя русская бюрократическая традиция такова, что чем больше просителей дожидается приема у чиновника, тем выше его статус. Строители в один голос констатируют: в приемной Станислава Логунова пусто.

Два центнера документов

В Петербурге в год возводятся десятки объектов, которые обязаны проходить госэкспертизу. Стандартный пакет документов на один объект представляет собой три-четыре пачки бумаги по 15 кг, а отдавать все документы нужно в трех экземплярах. Всего получается до 180 и больше килограммов, которые нужно привезти, выгрузить, дождаться, пока это прочтет эксперт, и забрать обратно. Если у эксперта есть замечания, то устранить их и снова представить всю пачку.

 Станислав Логунов гордится тем, что 75% проектов теперь утверждаются с первого раза и строителям не приходится демонстрировать чудеса выносливости. Год назад только 63% документов получали одобрение с первого раз, а 2 года назад — 38%. Такой эффективности удалось добиться за счет автоматизации многих процедур на сайте ГЦЭ. Сайт работает как полноценный ресурс для удаленной работы, а не формальная страница в Сети, на которой из полезной информации только номер телефона чиновника. Результат таков: эксперты теперь готовят замечания по жилым зданиям за 20 дней, нежилым — за 25.

 Некоторое ограничение

Подготовка замечаний — это самый напряженный момент взаимоотношений эксперта и руководителя проекта. Считается, что помимо простоты и скорости, виртуализация этого общения снизит коррупционную нагрузку.

 «Проблема в том, что мы начинаем проектировать согласно законодательству, а к моменту, когда сдаемся на экспертизу, выясняется, что условия игры изменились. Изменение закона сразу же вызывает изменение подхода к экспертизе, — констатирует Анатолий Берхман. — Например, ни в одном законе, нигде не прописано, что такое линейный объект. Но и бог с ним. Тут принимается федеральный закон, из которого следует, что на линейные объекты градостроительный план не нужен, а нужен проект планировки. Мы его послушно делаем, сдаемся на экспертизу, а эксперты требуют градостроительный!».

 Такие недоразумения, по словам Анатолия Берхмана, решаются при личном общении эксперта и проектировщика: «С ним можно обсуждать какие-то нюансы».

 Эксперты, опрошенные «ДП», единодушно оценили уровень коррупции на этапе строительной экспертизы — не важно, государственная она или независимая, — ее нет. Некоторые, правда, заметили, что не исключено. Что кто-то (не они), наверное, может прибегать к неформальному воздействию на эксперта, чтобы ускорить процедуру или помочь ему закрыть глаза на недостатки проекта.

 Некоторые строительные скандалы, скорее всего, свидетельствуют об этом. К примеру, в январе 2011 года в гипермаркете «О’Кей» на Выборгском шоссе упала крыша. По одной из версий — из-за неправильно сконструированной балки, хотя проект проходил все необходимые согласования. Летом 2011 года обнаружилось, что в жилых комплексах компании «ЛЭК» «Империал» и «Граф Орлов» не все квартиры можно зарегистрировать как жилые помещения, потому что в них не попадает солнечный свет из-за дефектов проекта. Но и его кто-то все-таки согласовал — по непрофессионализму или за деньги.

 «Есть коррупция или нет, с точки зрения ведения бизнеса это не оказывает существенного влияния на результат. Как гражданин своей страны могу предположить, что любой административный ресурс у нас время от времени используется для личного обогащения, к сожалению», — констатирует Алексей Пышкин, генеральный директор ООО «Вотерпрайс».

 По его мнению, на сегодня электронная  экспертиза уменьшает потенциальную коррупционную емкость этого направления деятельности: «Электронная форма взаимодействия это некоторое ограничение, шаг к тому, чтобы труднее было вымогать деньги и пытаться подкупить кого-то. На первых порах это ограничение будет работать. Но есть человеческий фактор, который предполагает творческий подход к любым изменениям. Потом, я думаю, появятся люди, которые выяснят, кто же считывает информацию и фиксирует ее в качестве результата экспертизы, и найдут способ установить личный контакт, если это кому-то понадобится».

Хочу общаться

Электронный документооборот и автоматизация некоторых процедур, когда решение принимает, по сути, сама система согласно заданному алгоритму, должны исключить человеческий фактор. Повысит ли это доверие к самой системе7 «Однозначно нет, — краток Андрей Пшеничный, директор по развитию ГТК «Строймонтаж».— Ничего не изменится. Правильно сделанный проект пройдет экспертизу независимо от того, будет электронная форма общения или нет».

 Предпринимателям нужно сделать над собой усилие, чтобы работать по-новому.

  «Я не очень представляю, как можно проходить экспертизу в электронной форме. Проект, который мы только что сделали, включал 142 тома. Наших, конечно, только 17. Но экспертиза сама по себе до невозможности формализована», — считает Андрей Пшеничный.

 Строители находят и другие поводы для недовольства. Больше всего они жалеют, что их лишают как раз того самого личного общения. Послушать, так эксперт для строителей — как сердобольный экзаменатор, который вытягивает нерадивого студента: поможет, подскажет, поймет. «Сидишь с экспертом, а он говорит, что тут нормы поменялись, тут СНиПы не те. Объясняешь ему свою позицию, переубеждаешь», — поведал главный инженер одного из крупных проектов.

 «Для снятия замечаний нужен ответ и в бумажном виде с подписями, и в электронном. Так что больших удобств пока нет. При личном общении всегда можно быстрее достичь понимания, не будет дополнительных вопросов из-за разночтения»,— отмечает специалист проектного отдела УК «Адамант» Нина Гришкова.

 Станислав Логунов, правда, полагает, что день отказа от бумажной волокиты не за горами. Совсем скоро даже чертежи не придется возить в рулонах. Его ведомство купило фантастический монитор с диагональю 56 дюймов, на котором можно просматривать документы формата А0 в масштабе 1:1. Стоимость гаджета поставщик отказался назвать, но однозначно заверил, что он пока такой один в Петербурге. Правда, строителям, скорее всего, придется оцифровывать чертежи, у них ведь нет чудо-монитора. Но полностью прекратить поток бумажной документации в ГЦЭ Станиславу Логунову. Скорее всего, не удастся. Чтобы это произошло, должно поменяться федеральное законодательство о способах и сроках хранения важных документов.

 Так что пока проектировщики большого облегчения не почувствовали: «Как возили всю эту макулатуру по нескольку раз, так и возим. Нам даже не предлагают в электронном виде сдавать. Наверное, пока не все функции работают», — отметила главный инженер одной из проектных контор. У нее в стадии согласования находятся три проекта в ГЦЭ, и она предпочла, чтобы ее имя не появлялось в печати, «вдруг что».

Сплошная оцифровка

Электронизация документооборота в перспективе может принести инвесторам колоссальную пользу. Фактически сейчас создается массив данных по многим городским объектам, который можно дополнять актуальными данными по мере необходимости.

 «Разговоры о том, чтобы ввести единый стандарт документов, с которыми работают инвесторы, объединить их в одну базу и дать профильным чиновникам служебный доступ, уже ведутся». —отмечает Интернет-буржуй Андрей Рябых, создатель и руководитель компании Webmaster.SPb. Контуры будущего хранилища данных можно найти на сайте Геоинформационной системы СПб, созданном ГУП «Городское управление инвентаризации и оценки недвижимости» (ГУИОН) и СПб ГУ «Управление инвестиций».

 В европейских городах существует такой инструмент, как электронный земельный кадастр. Например, в Лондоне к land registry имеет отношение каждый зарегистрированный пользователь системы. Отмечает Петр Коваленко, руководитель отдела зарубежной недвижимости компании Knight Frank. Там юридический статус объекта выясняется за считанные минуты.

Ирина Силачева